[indent]  [indent]Трубач трубит начало смотра - тра-та-та-та!
[indent]  [indent]Построились полки в шеренги
[indent]  [indent]И, трижды салютуя в нашу честь, кричат "виват"!

Сегодняшний генерал Ду был лишь немного отличен от мертвеца по цвету, пусть все полученные вчера ранения не были серьезными - каждое по отдельности и все вместе они не представляли угрозы его жизни, только некоторые неудобства, тоже несравнимо малые по сравнению, скажем, с неудобствами, оставшимися на вчерашнем поле боя. Привести его за ночь в приличный для смотра вид было почти невозможно, но генерал приложил бы все усилия. Прикладывал, пока не получил категоричное распоряжение Владыки оставить как есть - перенести раненых, собрать убитых, но более ничего не трогать и даже вещи не собирать. Генерала Ду не так даже тревожат странные приказы, как то, что он не понимает их смысла - рассудок генерала вопиёт о том, что в такие моменты понимать не стоит, однако легче от этого задача не становится - он знает Вэнь Жоханя много лет, дольше, чем главу Вэнь, и помнит, что иногда подчинение прямому приказу без долгих раздумий спасает. А иногда - губит.
Какой из случаев настает сейчас он не понимает, однако выбирает не догадки, а тщательность - несмотря на вчерашнее происшествие и обилие раненых, для которых на дальней стороне пришлось спешно вчера поставить специальный шатер, сегодня у него все готово и всё на своих местах. Думать генералу Ду не хочется вовсе.

В этот раз глава ордена Цишань Вэнь не доверяет это важное дело никому - своего сына он сам забирает прямо с утренних занятий, дожидается, пока Первому молодому господину помогают облачиться в парадное, сам ставит на свой меч и сам же придерживает, чтобы тот не терял равновесия. Или, возможно, чтобы не восстанавливать равновесие меча самому - сегодня Владыка бессмертный в движениях скуп и сосредоточен, словно не пламя алых одежд, а просто смертный человек, пусть даже парит на мече выше обычного, заставляя сопровождающих растянуться длинной широкой лентой - снизу ветер сильнее и задорнее, но наверху тяжелее лететь и кроме четверых телохранителей Владыки повторить это никто не решается.

Отредактировано Wen Ruohan (Воскресенье, 24 января 12:38)

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Первым делом этот ребенок задает сложный вопрос, - глава Вэнь балансирует некоторое время между тем, чтобы сказать хоть что-то и тем, чтобы не сказать ничего - он далек от того, чтобы ограждать Вэнь Сюя от настоящей жизни, однако граница между нею и избыточной жестокостью почти неуловима. Что вообще сейчас и для него является жестокостью? Владыка бессмертный абсолютно уверен в том, что само существование провинившихся телохранителей первого молодого господина, их родичей, друзей, знакомых, мест, где они выросли, коней, на которых они скакали, вещей, которых они касались - это и есть проявление его безграничной милости.
— Су Юнчжи был ранен и вернется к своим обязанностям завтра. Сегодня наследника ордена Вэнь будут охранять люди Владыки бессмертного.
Пожалуй так, - говорить первому молодому господину, что провинившийся телохранитель, те части, что целыми остались после первого гнева главы Вэнь, растянуты над свежими всходами бамбука и ожидают избавления, которое не будет даровано ни сегодня, ни завтра, ни вовсе, Вэнь Жохань не торопится. Преданность остается преданностью и, как бы не гневался Владыка, нет, не Владыка бессмертный - лично Вэнь Жохань, - если Фу Дачжао сумеет в эти дни сохранить преданность его сыну, он сохранит и жизнь, потеряв должность. Ладони главы Вэнь прижимают наследника и сына крепче, не давая не только свалиться, но и сколько-нибудь заметно пошатнуться. В конце концов он решил так еще вчера, - с этого дня у первого господина Вэнь будет свой двор. А основой любого двора при любом господине является старший евнух и если преданность Дачжао выдержит, почему нет? Это пока что не тот счет, что не может быть оплачен никак, как бы Владыка бессмертный не желал взыскать его с неустойкой и навсегда со всего рода Фу. Для Владыки бессмертного облака только чудом не окрашены нынче в алый от пролившейся крови цвет, и именно так он воспринимает окружающую действительность  - всему вокруг надлежит быть благодарным за то, что оно имеет возможность расти, дышать и шевелиться. Пусть даже эта уверенность и прикрыта спокойствием лица и даже улыбкой. Как бы ни провинился перед ним мир вокруг, наследник и сын продолжает его радовать вопросами. Действительно радовать, от этого в мине вокруг прибавляется озорных желто-рыжих оттенков.
— Генерал первого молодого господина будет награждён.
Может быть даже не плетьми, хотя с этим глава Вэнь ещё до конца не определился - наказывать (и награждать) именно этого адепта сложнее, чем отступиться и просто приказать его удавить и Владыка на самом деле как никогда близок к этому последнему выбору, оттого решительно отложил это дело на самый последний момент. В конце концов для того, чтобы удовлетворить желания Владыки бессмертного причинить справедливость есть и другие адепты. Не выбранные его сыном в генералы. Не выбранные им самим в... негласные ученики и подопытные образцы одновременно.
- Вечером.
Он решительно сворачивает мысли о том, чем именно и в какой последовательности он желает наградить практически всех участников вчерашних событий, - эти мысли не для полета, не для "парадного" полета - от них слишком уж теплеют пальцы и чересчур ускоряется меч, - совсем не то, что подходит для торжественного прибытия на поле для смотра. Неспешного, со снижением по широкой спирали, позволяя всем отставшим занять свои места, а всем встречающим - посвятить себя благоговейному трепету ожидания.
Построенные на местах отряды радуют глаз, а увидеть поле вчерашней брани сверху глава Вэнь расчетливо не дает, выбирая для снижения другой фланг. Сходить на землю он не торопится, опускаясь к самой земле у павильона командующего. А сына и вовсе отпускает тогда только, когда Цзя Сю, командир его собственной охраны, уже занимает положенное место. Жэсинь возвращается в ножны, не касаясь земли, и лишь тогда глава Вэнь обращает внимание на все остальное. Например на склонившегося в поклоне генерала Ду. Или на замерших в отдалении адептов. Или на то, как безжалостен ветер к клановым знаменам здесь, внизу, стремясь сорвать их и унести.
До начала этого смотра у него остается одно лишь дело и именно его он довершает, снимая с пояса нефритовую подвеску и спокойно, при всех, передавая в детские руки.
Не игрушка и не подарок.

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

с беспричинной виной
слезинка ребёнка)
Владыка дожидается окончания поклона (молодец, все делает как нужно, правильно),  и отступает на шаг назад - отсюда лучше видно расположение телохранителей, пространство, которое они перекрывают, и места, которые могут стать источником опасности, повинующиехся командам наследника (и в большей степени - генерала Ду) воинов,  небо над головою, лишенное сегодня облаков такого размера, которые позволят кому-то, крупнее журавля, остаться незамеченным. Все просматривается, - он проверил это ещё ночью, а те части павильона на холме, что мешали обзору, разобрали еще ночью, - сразу после его первого визита. Куда менее спокойного визита, нужно сказать.
Все шло своим чередом, его решение было правильным, а сыну было уже пора начинать принимать самостоятельные решения, - глава Вэнь уверен в этом абсолютно, но... но то голова, а то сердце. Сердце заставляет его напрягать спину и плечи, словно в ожидании нападения, которых он сам никогда еще не боялся, сердце делает его предусмотрительным трусом, настороженно встречающим каждое, нет, любое лишнее движение там, у ног первого молодого господина. Сегодня Вэнь Жохань лучше, чем хотел бы, понимает диких зверей, да даже и монстров, готовых разорвать за вход в свое логовище, где пищит несмышленое потомство. Его потомство, конечно, намного опаснее всяческих неразумных монстров. Опаснее и ценнее, но если он и впрямь начнет вести себя как чудовище на пороге норы, мощь ордена Вэнь закатится даже быстрее, чем силы его обезумевшего главы. От того он гонит от себя навязчивые воспоминания, множество лет не тревожившие ни разума, ни сознания, запрещает себе вспоминать, но все равно вспоминает...
...ему самому было почти на полгода меньше, когда отец  взял его с собой на Осеннюю охоту, позволив присутствовать, когда лучшие из добытчиков принесут трофеи к ногам главы ордена Вэнь в надежде на признание, внимание или награду - свои эмоции он помнит очень хорошо: радость от  яркого почти  летнего солнца, гордость за те успехи в учебе, что сделали его достойным такой награды, внимание старшего брата, нечасто тогда ещё ему достававшееся, тяжелые ладони отца, когда на один только миг он поднял сына над всеми, высоко-высоко, чтобы дать увидеть все это огромное поле своими глазами, а после и вовсе отпустить с наставником и  охранником смотреть на диковиных птиц и чудесных зверей, ведь ничто не предвещало, а стоять среди взрослых и слушать положенные слова совсем не так интересно, когда тебе еще нет и шести...
...он не помнит ту тварь, что оказалась всего-навсего оглушена и очнулась, стоило второму молодому господину Вэнь как следует потянуть за пеструю шкуру - знает рассказ, знает, кто это был, знает, что ему повезло, но сам не помнит, как не помнит криков наставника и воплей ужаса там, за спиной, не помнит ощущения от ударивших рядом огней, не помнит того, как шевелилась куча "добычи",  крови незадачливого добытчика на своих руках и боли от когтей зверя, впившихся в его, Вэнь  Юньти, спину, не помнит смерти наставника - все эти воспоминания поглощены навязчивым полумраком и болью, но вот зато потолок в комнате, где пролежал едва ли не год, - этот потолок он помнит до самой мельчайшей детали до сих пор...
...потолок, рассказы старшего брата, которые тот приходил рассказывать каждый день, и обещание лекарей ордена, что второй молодой господин Вэнь не выйдет отсюда. Сам.
... и пальцы Вэнь Жоханя для него самого незаметно сжимаются в кулаки - на то, чтоб история, поколение назад случившаяся ровно на этом месте не имела и единого шанса повториться, он готов потратить все свои силы, как немало потратил их на то, чтобы стоять здесь,. Ведь ничто не предвещает. Воля и внимание главы ордена Цишань Вэнь, словно осенняя паутинка, накрывает пространство, отведенное под пышное мероприятие,  и для всякого будет лучше не провоцировать его нынче ничем, чтобы вчерашнее не оказалось детскими играми.
Пока же наблюдаются игры взрослые, -  парадные одежды, начищенные до блеска мечи, боевые построения и выездка наездников - вполне мирное бряцание оружием, важное, но именно сейчас не несущее лично для Владыки бессмертного никакого особенного смысла, - все это можно оценить и потом, в настоящем бою или тогда, когда цена победы станет действительно велика. Чуть больше интересуют его стрельбы, заставляя переместиться ближе к наследнику, - наверное со временем он привыкнет? Нет, найдет решение тому, что сын растет и должен получать свою свободу, а стрела всё ещё движется быстрее меча - глава Вэнь не лучший в ордене мечник и откровенно плохой лучник, но такие азы знает.
Пока же ему хочется сдаться и спрятать главное свое сокровище от чужих взглядов, - он вообще не склонен хвастаться тем, что действительно ему дорого, - а вместо этого кладет сыну руку на плечо, компромиссом между желаемым и возможным, и спрашивает (взгляд, которым глава Вэнь отслеживает цели парящих на мечах стрелков, багров и недобр, но тлеющее внутри пламя ярости еще не здесь):
- Кого из оставшихся стрелков выберет Вэнь Сюй, чтобы те представляли его цвета в командных стрельбах?
Нужно отвлечься. Нет! Да.
Нужно сделать вид, что отвлечен.
Впрочем, Владыке и впрямь интересно, кого и по каким признакам выберет его сын в качестве фаворитов.

Отредактировано Wen Ruohan (Четверг, 8 апреля 17:38)

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Возможно строй не замечает ошибки Наследника, все же и от передних рядов до первого молодого господина не так близко (за этим глава Вэнь следит, и следит куда внимательнее, чем за происходящим на параде), возможно ее списывает на волнение Вэнь Сюя генерал Ду, но Владыка бессмертный списывать её ни на волнение, ни на возраст не склонен, как не склонен (пока что) и вмешиваться. Его сыну самое время расстаться с ощущением того, что войско слушается "само", что для мгновенного отклика достаточно одной лишь, пусть и драгоценной, подвески - и хорошо то, что наследник замечает это, не позволяя сбить себя с толку, и не ложится в чужую колею сам послушной тряпичной куклой. Владыка не любит кукол, и точно не желает такого послушания от своего сына и наследника, поэтому предпочитает строгости ответную улыбку, - слишком широкую для заговорщецкой, но совсем уж не терпеливо-отвлеченную. Значит Вэнь Сюй выбирает играть поперек правил?
Это необычно и, пожалуй, и впрямь сделает стрельбы более увлекательными. Нежелание все испортить вкупе с не исчезнувшей никуда настороженностью заставляет главу Вэнь избегнуть ненужных нравоучений о том, что в сумерках и по людям сложнее и, одновременно, проще, чем ярким днем по хитрым мишеням. Совсем разные  навыки необходимы, но... То, о чем думает первый молодой господин Вэнь ему нравится. Нужно будет показать его наставникам, что Владыка ими доволен. Это - просто.
Как показать это первому молодому господину... сыну, глава Вэнь пока что не знает, но теперь эта задача стала по-настоящему актуальной и значит тоже будет решена.
- Хороший выбор и хорошая причина.
Генералу Ду достается прямой испытывающий взгляд главы Вэнь.
- Владыка бессмертный разрешает... генералу Ду защищать цвета молодого господина.
Остается лишь выбрать тех, кто будет защищать иные цвета и здесь глава Вэнь едва заметно медлит - противопоставить цвета наследника цветам ордена или, того хуже, цветам лично Владыки невозможно ни в какой, даже игровой, форме - что попадает в разум однажды, вытравить практически уже невозможно. Значит придется поступить совсем иначе.
- Противостоять ему будут Ву Йи и Вэнь Пенгфей, они будут защищать цвета Земли и Металла.
Он намеренно выбирает третьим не самого сильного, а самого молодого адепта - юноша кажется ему обещающим, только как будто не хватает немного желания или уверенности в себе, будто сам он считает, что само участие в этом смотре - уже достаточное для него достижение. Умеренность, сторонником которой Владыка не является и поощрять которую вовсе не склонен.
В этот раз мишени относят так далеко, что нужды в особой охране наследника почти что нет, - можно убрать руки, но Вэнь Жохань медлит, не желая отпускать от себя так быстро. Подвешенные посреди кругов из ветвей перья и нити мишеней развеваются на ветру, не давая так просто прицелиться по раскрашенным, но совсем небольшим бумажным мишеням - игрушкам капризного ветра.

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

NB я накосячил и здесь, только в этой теме, получились ау-способности по созданию "птиц" у не-Вэней. Это локальный глюк, а не способность заклинателей вне семьи к созданию птиц
Глускап и младенец
— Они не посмеют стрелять вполсилы, - утешает сына Вэнь Жохань. Не посмеют потому, что это оскорбительно и для противника (а в случае с генералом Ду этим соображением лучше не пренебрегать) и для смотрящих. Глава Вэнь не любит, когда его обманывают (не считая парадов, конечно, но это другое) и очень редко держит свое недовольство при себе, только вот сейчас его занимает совсем не обман - внезапно для себя Вэнь Жохань понимает, что... Не очень-то понимает, что у его сына творится в голове. И вообще, какой он, этот его сын? Ну то есть вот он стоит, осторожно задавая вопросы, одетый в парадные одежды, и глава ордена Вэнь помнит, отлично помнит, что говорили ему наставники молодого господина и в последнюю встречу, и во все предыдущие - этого он никогда не забывает, может перечислить успехи сына и его проказы, но - какой он? Вчера Владыке бессмертному было не до того, - необходимость принимать решения, отдавать приказы, карать, гневаться и вгонять в страх (а еще - заставлять делать невозможное и превосходить ожидания) вымотала его не меньше генерала Ду и всех его подчиненных виесте взятых. И ярость. И запоздалый страх. Может даже больше, потому что в отличии от них Вэнь Жохань еще сдерживал свой гнев, но мысль о том, что он что-то пропускает догнала Владыку бессмертного только сейчас. Здесь. После того, как Вэнь Сюй оказался не просто тем, что нужно защитить, повыдрав кадыки каждому, кто только посмел на него не так глянуть, - глава Вэнь глухо хмыкнул, наблюдая за тем, как стрелки выцеливают и поражают мишени, - он оказался еще и живым существом (внезапность этого открытия поразила Жоханя своей острой новизной, заставив сжать руки на плечах сына чуть сильнее), - существом, которое может устать стоять на одном месте (глава Вэнь силится, но совершенно не может вспомнить, мог ли он отстоять столько времени почти неподвижно? Ему кажется, что нет), заскучать или потерять интерес к происходящему. И он, Вэнь Жохань, совершенно не представляет себе, что с этим делать. Любой адепт, посмевший качнуться на пятки в его присутствии сегодня, назавтра уже занимался бы полезным и целительным физическим трудом на благо ордена, потирая исполосованную (исключительно в воспитательных целях) спину. При мысли о том, что кто-то может поднять руку на его наследника (хоть трижды в воспитательных целях), в глазах у Владыки бессмертного встает алая пелена и глава Вэнь готов устроить геноцид.
Впрочем, пока что ему не до геноцида.
И не до правил.
И не до воспитания.
Глава Вэнь подхватывает наследника и решительно устанавливает ногами на то кресло, которое должно было стать ему опорой. Изначально. Теперь не до опор, но говорить ему удобнее, когда не нужно наклоняться (в ответ на это движение спина и так уже обещает ему небесные огни и фейрверки - позже) и перекрикивать общий шум.
— Это всё пристрелка. Каждый из трех наблюдает за тем, как стреляет соперник и пытается скрыть свои привычки, а не просто поразить мишень. Бумага. Перья. Бабочки. Это все сложно. Но победит тот, кто первым собьёт чужую птицу и здесь не может быть ничьей.
Скучно... Наверное скучно смотреть на то, чего не понимаешь до конца, и пока генерал Ду, успевший первым, стоит на мече с завязанными плотной лентой глазами, а два молодых адепта только творят птиц, готовясь, Вэнь Жохань рассказывает, стараясь сделать рассказ увлекательным - о том, что сперва каждый из лучников совершит ритуал, а потом - встанет на меч. Что смотреть можно будет только глазами птиц и первый, кто собьет такую птицу, с меча, в полёте, с чужих глаз, - тот победит.
Увлекательный рассказ не был нужен ему уже пару десятков лет и сейчас внезапно свалившаяся на него задача поражает главу Вэнь своей отчаянной новизной - внутри у Владыки бессмертного все замирает совсем не от азарта выстрелов - конечно, ему приходилось слушать сказки и увлекательные истории, но рассказывать - совсем иное дело.

Отредактировано Wen Ruohan (Пятница, 7 мая 22:32)

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Вместо того, чтобы смотреть гневно или укоризненно, - как же, наследник и сын относится к нему без должного почтения и едва ли не перебивает своего отца, вовсе еще не давшего разрешения говорить, уж тем более спрашивать, - Вэнь Жохань рождает лицом улыбку чуть менее тонкую и хищную, чем бывает, почти заговорщецкую:
Стоит ли быть строгим к желанию учиться, тем более учиться - так? Отцовская гордость (глава Вэнь вовсе не уверен, что испытывает именно ее, но другим свои ощущения не объясняет) никак не конфликтует в немс гордостью орденской и клановой. Наверное он будет любить сына и в том случае, если тот вовсе не захочет учиться (мысль странная, но Владыке есть, с чем сравнить и о чемподумать, особенно сейчас, когда внутри яростно отзывается ци. На каждый выстрел. Но любить сына, который хочет учиться и попадать - проще и Вэнь Жохань радуется этой подаренной наследником простоте, позволяя своемй удовольствию разливаться вокруг, словно тонкому аромату благовоний. Он отвечает неспешно, пропуская всякое "сын, ты уже вырос" и "я тут подумал" - Сюй вырос, и с этим не поспоришь, а Владыка думал едва ли не все время, прошедшее с момента того, первого парада: тот, кто командовал войском, не может считаться ребенком. Не может им быть - это нехорошо для войск, несколько унизительно для подчиненных и генерала Ду, и неполезно для Вэнь Сюя, поэтому...
- Через пять дней состоится Совет, на котором Владыка бессмертный назначит Вэнь Сюя наследником. У него будут свои подчиненные, новые настаники, которые будут учить Наследника всему этому. Свои взрослые обязанности перед великим орденом Цишань Вэнь.
Порадует ли это его сына? Владыка бессмертный знает многих, кто отдал бы жизнь свою и своей семьи за то, чтобы своих сыновей поставить на это недостижимое место, знает тех, кто жаждал бы, но радует ли это его сына?
Хочется следить за этим, но приходится смотреть и на то, как летят бесполезно пока что слепые стрелы как с жалким криком падает на землю птица. Несчастливая. Настоящая. Владыка хмурится - происшествие ему не нравится, хоть он и не склонен к суевериям.
- Нет.
Вряд ли это касается вопроса, который ему задан, а вот пояснение - точно касается, ну хотя бы частично:
- Не убьют. Заклинатель должен быть готов к тому, что ему противостоят, иначе он не отличается от того, кто показывает трюки перед благородной публикой. Каждый из них готов умереть, но обязан этого не сделать.
Новая стрела заставляет главу Вэнь отвлечься, переводя багровый взгляд на поле, - эта, он чувствует, - попадет. Генерал Ду пристрелялся, наверстав пропущенные круги за четыре стрелы и эта с чужой птицей уже не разминется.

Отредактировано Wen Ruohan (Воскресенье, 13 июня 08:37)

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Он несомненно воспринимает это как обещание, никак иначе, - пусть даже рассудок главы Вэнь понимает, что обещает ему ребёнок, - пламя сердца отзывается на эти слова в полную силу, принимая их полновесным зароком.
Знать, что сын еще мал у Владыки бессмертного получается - помнить об этом легко, но вот относиться к нему как к ребёнку не выходит, быть может от того, что глава Вэнь не очень хорошо помнит и понимает, как относятся к просто детям - сыновья его братьев никогда не интересовали его до того момента, как получали взрослое имя, пусть и они не были очень уж простые дети, но - выросли. Старший вон уже женился. Оттого Вэнь Сюй остается во всех смыслах несравненным тем более, что Вэнь Жохань не стремится сравнивать. Сравнивать, это очень по человечески, слишком.

- Вэнь Сюй станет сильнее своей смерти, - соглашается глава ордена Вэнь и хорошо, что сын смотрит на лучников и не видит сейчас его потемневшего лица: шаг от настороженной агрессии до гнева сейчас очень мал и Владыка бессмертный не тратит времени на то, чтобы сдерживаться слишком уж усердно - воздух вокруг него теплеет и дрожит, как бывает холодным вечером вокруг разожженного костра или нагретых дневным солнцем камней. Голос его, впрочем, не меняется, а интонации становятся неприятными, мягкими, почти вкрадчивыми.
- Генерал Ду выиграл в этом состязании, он может подойти. Ву Йи проиграл достойно, он будет награжден. Вэнь Пенгфей будет наказан за выстрел после окончания испытания.
От того, чтобы наказать провинившегося немедленно и предельно жестоко его удерживает только наследник и память о собственном взведенном состоянии, иначе сейчас он не ждал бы, пока евнухи добегут до соревнующихся и огласят его решение, разобрался бы сам, как должен разбираться тот, кому обязаны подчиняться все, не исключая генералов. Но сейчас он не один, и ладонь на плече наследника горяча, хоть и не обжигает, и слова его тоже к сыну, а не к тем, кто сейчас ожидает наград и наказаний. Пока целитель осматривает проигравшего, пока стража доходит до провинившегося, пока генерал Ду подходит...
- Символ Металла или Земли, - не важно. Заклинатель должен делать то, что приказано и останавливаться когда велено. Особенно - останавливаться, потому что пламя без узды опаснее Земли, Воды или Воздуха. И тому, как его останавливать, Вэнь Сюя будут учить отдельно. Я сам буду учить как его отец.

Отредактировано Wen Ruohan (Суббота, 4 сентября 10:16)

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ