Он до последнего сомневался в подарке. Очередном. Глупом и нелепом, если учесть, что все остальные хоть и были приняты, но явно не с тем посылом, который вкладывал в них Сюаньюй. И он ни разу не видел за два года, что находится здесь и неприкрыто восхищается старшим братом, чтобы тот пользовался хоть раз теми безделицами, что дарил ему младший сводный брат. Но сегодня день особенный - настолько, что все может обернуться очень плохо, если...
"Нет-нет-нет", - юй зажмурился и помотал головой, отгоняя непрошенные сомнения, - "в крайнем случае я просто уйду! Или, если он разгневается... а он может разгневаться? Он же самый добрый на свете... я не могу подводить его, я просто попрошу его не рассказывать никому!"
Пришлось напомнить себе, что если сейчас он допустит, чтобы навернувшиеся от страшных сомнений слезы потекли по лицу, все его труды пойдут демонам под хвост! Дрогнувший взгляд брошен на отражение в воде - ближайшая бочка была заполнена до верху, особо и наклоняться не надо. В лунном свете его бледное от переживаний и слегка похудевшее по сравнения с прошлым годом лицо было похоже на лик призрака - он уже не был похож на ребенка. Едва заметная подводка глаз, столь же ненавязчивые мазки нежно-красных теней на основе розовой пудры... губы пришлось подлечить пчелиным воском - искусаны до мелких ранок, пока в ночи думаешь о брате в совсем не невинном ключе. Но и розовое масло не понадобилось - они и без того ярко алели по сравнению с бледной кожей. По-настоящему ужасная вольность была в другом: явно девичья укладка волос с алыми лентами и цветущие на женском платье пионы - он знает, что девушки нравятся старшему брату, хотя, тот никогда не позволил бы себе выказать ни одной из них неуважения или брать силой. Это ведь не... уж точно не о ветренности отца сейчас размышлять!
Никого не встретить бы по пути, и без того с трудом дающемся трясущемуся на каждом шаге Сюаньюю. Коробочка светлого дерева с резной крышкой - да, пион, но это-то как раз не удивительно, уже почти традиция в подарках от младшего брата, - едва не выскальзывает из руки, ладонь которой вспотела при первом же шорохе. Засыпающее поместье еще перешептывается, заполняется обсуждением слухов перед сном, проверкой караулов да очень дальним лаем собак на псарне, а он, словно воришка, крадется в тенях, прикрывая лицо веером золотисто-песочного цвета.
Тихий стук, почти шорох возле двери, за которой неустанно трудится, все еще трудится Гуанъяо.
- Брат, это я, Сюаньюй... ты занят?
Он нервно обернулся, оглядывая пустые ступеньки и укрытый ветвями рядом стоящего древа совсем небольшой участок двора - здесь не должно было появиться никого, если только кто-то из обходчиков стражи не вздумает прогуляться. Он продумал и путь отступления, но на этот раз брат точно должен понять, что все выливаемые на него восхищение, обожание и почти собачья преданность - вовсе не родственного толка. Намек слишком уж очевиден.
Лишь бы этот намек не увидел кто-то еще: подставить под удар Гуанъяо он никогда бы не осмелился.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/887349.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Понедельник, 22 февраля 22:35)

Поклонившись брату, он быстро юркнул в комнату, специально чуть сутулясь и сгибая колени - если кто и заметит женскую фигуру, среди ночи прошмыгнувшую в покои Яо, то никто и не подумает на довольно сильно подросшего за последнее лето младшего сына главы клана. Может, даже и лучше было, если бы заметили - а то он уж слыхивал пересуды - и опять за спиной брата! - что тот девушками совсем не интересуется. А ведь это неправда.
Стоило панелям двери сомкнуться, а вопросу, вполне закономерному, повиснуть в воздухе, как его охватило оцепенение, язык словно прилип к нёбу, а в горле мигом пересохло - как песок ел на ужин. Он был уже выше Яо, хоть и ненамного, и наверняка еще вырастет, но сейчас смотрел на него снизу вверх, виновато поглядывая из-под вычерненных ресниц. И тут в руках дрогнула коробка, изнутри донесся звон, перелив которого растаял в воздухе быстро - колокольчик подвески явно был небольшим и тихим, зато с чистым звуком, но быстро осевшим на стенках красивой шкатулки из дерева. Мо рухнул на колени перед братом, потому ка кот волнения ноги не держали, протянул тому на раскрытых ладонях подарок, краснея все сильнее и пытаясь не расплакаться прямо здесь и сейчас: иначе все, что сделано - впустую.
- Шисюн, прости! Я знаю, это всего лишь побрякушка и до дня, как ты появился на свет, еще далеко, но я так и не подарил тебе ничего зимой... и... и... - ведь дело не в этом - он дарил весной. И вряд ли помнивший всё и вся Гуанъяо забыл те подарки. Как и летние. Потому-то столь невероятно глупой была эта причина. Как вообще сказать брату, что он нравится не как брат? Как? Он долго думал о том, что это признание может разрушить все, что так бережно хранил в душе и у сердца Мо, но однажды ты просто переполняешься любовью, и она затопляет разум, чувства, тело. - На самом деле, - он все еще держал на ладони подарок, но теперь медленно поднял голову, вглядываясь с робкой надеждой в лицо старшего, умного, мудрого и доброго настолько, что лично возился с еще одним бастардом отца, - на самом деле, я пришел сказать... сказать,... - язык вообще может болеть от того, что не поворачивается сказать подобное? А у него болит... и натянутая сплошной нервной нитью спина - тоже. - Я очень люблю тебя, брат...
Он вдруг подумал, что вновь будет понят не так, потому отвел взгляд и вздрогнул, призывая себя уточнить, сказать вслух.
- Не как брата. Ты самый лучший и красивый, я правда так думаю! Ты умнее их всех и достоин самой лучшей доли! А тут я с такой... с таким... я знаю, я... это ужасно, и ты волен сейчас же выгнать меня взашей из твоих покоев за таоке! - он говорил быстро, будто боялся, что ему более не дадут и слова сказать. Он Яо он больше не смотрел - было до слез стыдно и оттого еще более обидно, что сам же идет на поводу у чувств, захлебываясь ими еще с весны. Зато смотрел на золотую вышивку, на расцветающий на груди Яо пион. Наверное, аналогия была самой верной - в этом клане все таланты этого человека раскрывались один за другим, подобно множеству лепестков символа клана Цзинь. - Но я... я никогда не посмел бы опорочить твою репутацию, потому явился в таком виде... ну и... я знаю, что тебе нравятся девушки...
Даже он сам уже не видел логики в своих словах, тихих, но искренних - Гуанъяо, вероятно, вообще посчитает его сейчас за дурачка - а ведь не маленький уже...[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/887349.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Вторник, 30 июня 11:22)

Тепло ладони словно вливает в него покой. Покой того рода, когда абсолютное принятие какого-то важного, но тревожного явления, неизбежно ведет к разрешению ситуации. Ты словно перестаешь вообще думать о дурном и веришь, что даже самое ужасное из возможных развитие событий - просто итог. А вот здесь и сейчас ты можешь просто вдохнуть, выдохнуть и с облегчением почувствовать слезы на ресницаз и щеках. В отличии от тех, что разъедали по ночам что-то горячее внутри, отравляли самые радостные моменты жизни, эти просто уносят с собой прочь все, что накопилось дурного и темного.
Подарок принят.
Юй знает, что не так, как он бы хотел, но принят - и даже это вновь и вновь затопляет благодарностью к брату. Тот та ки останется братом, Юй не дурак, он правда понимает - сердцу не прикажешь, а он и правда не посмеет навредить и без того столь тяжко зарабываемой репутации Яо. Перед глазами расплывается тончайшей работы вышивка на подоле одежд брата, внутри растворяется дурное волнение - брат всегда умел его одним словом, взглядом, жестом просто улыбнуться, прогнать прочь печаль. Вот и сейчас он невольно, повинуясь спокойному жесту брата, поднимает голову и взгляд - перед ним совершенно не стыдными кажутся слезы, - впитывая каждое слово и послушно вставая на непослушных ногах (неправда! Недостойно преклонять колени пред другими, а перед ним он готов стоять перед так вечно!). Даже чуть не упал, запнувшись о подол и глупо хихикнув от этого - ну и глупо же он, верно сейчас выглядит.
"Красиво", - говорит Гаунъяо, и даже несмотря на понимание, что высоченный худой пацан наверняка сейчас выглядит ужасно, когда перестал следить за манерой вести себя, в душе распускаются цветы того же теплого солнечно-золотого оттенка, что и на груди Яо. Он прав, от и до прав - Юй всегда считал его умнее абсолютного любого из надутых "взрослых мужей", что мнят себя благородными. Даже отца. Но неоправданная и нелогичная радость все равно греет нутро, даже заледеневшие от волнения руки перестают так трястись. Даже если брат говорит о любви совершенно иного рода, он теперь знает и… принял это спокойно. Больше всего на свете Юй боялся опалы даже не физической, а душевной, холодности и презрения от Яо он не вынес бы точно. Но если брат просто принял это, то счастливее нет в любой стороне света человека, чем Сюаньюй! Он не посмеет требовать большего. Он не посмеет стать навязчивым, но вот быть верным псом…
И глядя на Яо и вроде бы такие обычные жесты его, он нахмурился, вглядываясь с беспокойством в едва заметные мазки теней под глазами и прислушиваясь к пропустившему удал сердцу.
- Шисюн! Брат! Я… - он ринулся к нему и, все же, присел на ступеньку рядом, беря того за руку и совсем не имея в виду ничего такого. - Я помогу тебе! Ты только скажи, как и чем! Не смотри, что выгляжу слабым, я сильный и могу… все, что скажешь сделаю, правда-правда! Я… благо… благодарю тебя, что ты сейчас меня не прогнал взашей, можешь не беспокоиться, - он отвел смущенный взгляд, вдруг выпуская его руку из своей, понимая, как это может быть выглядеть, хотя он ведь и взаправду ничего такого… наверное, "девица" перед братом сейчас и правда выглядела крайне смущенной. - И просто знай, - он вдруг вновь встал, глядя на брата уже очень серьезно, очень беспокоясь, что ему не поверят или усомнятся в его преданности и искренности, - что что бы ни случилось - я всегда буду на твоей стороне!
Чай… он перевел взгляд в сторону чайного столика и лишь машинально кивнул - Яо делал исключительно вкусный напиток, но сейчас это скорей просто еще один повод остаться на чуть более долгий срок в его комнате. Он готов даже сесть переписывать ненавистные бумаги, помогая брату, но почерк у него настолько ломаный и ужасный, что это становится основной проблемой на занятиях, о чем, конечно же, брат осведомлен.
- Может, я сам? Ты занят, а я и без того отнял у тебя драгоценное время...
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/887349.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Вторник, 30 июня 11:22)

Ему стало откровенно стыдно за то, что он вообще мог подумать о том, что такой благородный, безупречный и добрейшей души человек мог бы его прогнать даже по столь серьезному поводу. И имел бы полное право, между прочим! Но вот Мо вновь заливается краской стыда от неподобающих мыслей о брате и отводит взгляд - виноватый и смущенный.
- Я... прости, просто это ведь не... неправильно. Я… я знаю по меньшей мере троих весьма уважаемых, - он даже не смог сдержать смешок, вспоминая масляные взоры, - заклинателей, которые ни за что не признали бы обратное, но которые… которые… - он вздохнул, но тут же улыбнулся брату солнечно и явно доверяя ему все без утайки. Пред ним можно теперь не скрывать того, что на душе - все равно уж сказано все. - Но ты настолько невероятно добр, брат, - он украдкой промокнул вынутым из складок одежды на груди платком выступившие на ресницах слезы счастья. Не хватало еще, чтобы окончательно потекли краски и он превратился бы в похожего на неупокоенного мертвеца дурня, - что о большем я не посмел бы просить.
На самом деле, отвратительной, ядовито-сладкой иглой пронзило сердце это "пока" от брата. И он знал, что тот, скорей всего, сказал так просто не желая ранить младшего, но это как враз лишиться духовных сила, а в следующее мгновение моментально обрести - их в сотню раз больше и ярче. Надежда, пожалуй, самый ужасный оборотень, какого не изведешь просто так заклинательскими методами, ее не вытравишь ядом и не взрежешь клинком. Она падает почти иссохшим зерном в благодатную почву и пускает свои корни в самое сердце, даже если не расцветает над землей. И все же, он накрыл ее мгновенно самым надежным щитом из возможных - Яо нравятся девушки, это он знает доподлинно, а значит не станет ему досаждать.
Не сейчас точно.
А если так надо будет - то и никогда вообще.
А сейчас - каждое слово ловить, каждый оттенок настроения. Потому что даже в такой малости, как уже готовый чай, помощь брату будет и правда кстати. Но этого мало. Столь ничтожно мало, что Сюаньюй задумался: он ведь и правда слаб, если сравнивать с остальными. Пусть в некоторых вопросах он уже и может что-то, но остальные обучались с самого детства, тогда как сам Мо - всего-то пару лет, как впитывал в себя азы заклинательского искусства. Руки двигались привычно, даже рукава не мешали, хоть и были непривычно легкими и длинными: уж что-что, а чай для мамы он готовить умел и любил, и сейчас привычные с детства действия приносили в душу утерянный до того покой - чай ведь для такого особенного человека. Он вдруг подумал, что даже если сейчас кто-то подсматривает, то девичий силуэт, колдующий над чаем, будет вне подозрений… но и эта мысль была мимолетной, он куда больше думал о том, чем же еще может помочь брату. В чем он силен, а не слабее слабого? Взгляд упал на бумаги, аккуратно сложенные на столике, и Юй вздохнул - да оно только взгляда на его корявые иероглифы будет достаточно, чтобы ни один вельможа или заклинатель даже средней руки не почувствовали себя оскорбленными. Возвращаясь с чаем и этими раздумьями к Яо, Мо про платье не забыл, аккуратно нес поднос и старался не выдавать в себе мужское - решил играть спектакль, так уж сыграй, как положено, до конца для тех, кому он не предназначен изначально. Плавным движением опустившись и теперь наливая чай брату и себе, он внимательно слушал его, не роняя и капли из ароматного напитка.
Но все равно, когда он уже ставил глиняный чайник обратно на столик, застыл с ним в руке, так и не поставив на деревянную поверхность, поднимая взгляд на брата, беспокоившегося о нем. Сердце вновь пропускает удар… еще один… Будь он совершенным трусом, он бы не осмелился через незнакомого человека купить при очередной вылазке из поместья платье, косметику и украшения. Он бы даже не подумал в эту сторону вообще - так бы и грыз себя за недостойные чувства к брату. Да, было очень страшно, но он и не воин без страха и упрека, чтобы совсем ничего не бояться. И ради Гуанъяо он свернет горы.
Глина встретилась, все же, с деревом, чайник с едва слышным глухим стуком опустился на столешницу, а Юй, опасливо глянув по сторонам - нет ли теней у дверей и стен? - подался навстречу Яо и шепнул вопрос:
- Шисюн, что может опаснее того, чтобы доверить мне, например, переписывать письма? - он он прыснул тихим смешком, прикрываясь рукавом, вновь становясь предельно серьезным и заглядывая в обеспокоенное лицо Яо. - Если тебе и вправду нужна помощь в чем-то, что не требует письма или высокой словесности… я готов, правда.
Он задумался, чем и правда может доказать свою преданность? Что полезного, по-настоящему нужного может предоставить в знак своей решимости? И вдруг просиял улыбкой, вновь придвигаясь и уже совсем на ухо Яо и прикрывая рот ладонью и рукавом платья - ну не был он идиотом, сам сколько раз случайно подслушивал даже разговоры вполголоса, - сообщил, что слышал на женской половине у служанок, пока просто учился, наблюдая за ними, как правильно красить лицо. Конечно, подобные этим слухи уже могли доходить до Яо, но здесь информация об особых пристрастиях одного из будущих гостей Лань Лин Цзинь могла сыграть решающую роль: не знай о них кто-то, и гость может остаться недовольным, даже если никогда не признался бы в них. К тому же, уж эту-то информацию мог подтвердить сам Юй лично. И, быть может… и вновь лицо озарилось идеей, казалось, совершенно безумной: он чуть отстранился от Яо и тихо выдохнул "ох"... и пусть сегодняшняя авантюра была проделана исключительно ради Гуаньъяо дабы обезопасить его репутацию, чтобы не говорили о поздних визитах брата, даже если будут случайные свидетели, но ведь то же самое справедливо и для любого другого… гостя.
- Ох, прости, брат! Я перебил тебя! - все также тихо шепча, он сел, как подобает за чаем, взялся за свою чашку чуть подрагивавшей рукой - уши горели от одной мысли, что он может помочь брату вот… так, но с другой стороны, это лишь неуместная догадка, скорей всего брату нужен… гонец? Доверенный человек, который мог бы передавать уже готовые письма нужным людям? - Только скажи - я готов на все, правда!
Все возможные предположения проносились в его голове с такой скоростью, что он даже запомнить их все не мог. Надо просто выслушать Яо и успокоиться.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/887349.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Вторник, 30 июня 11:21)

Кожа на скулах становится горячей, когда пусть не очевидное и не прямое, но признание его красоты растекается сладким бальзамом из уст Яо. Ведь тот говорит, что Цзо точно не устоит, перед младшим братом, значит… ох, он, Сюаньюй, конечно же, понимает, о чем речь, но сам факт, что брат видит и признает, даже будучи абсолютно точно любителем девушек, уже значил для Мо гораздо больше, чем вообще можно себе представить. Он впитывает каждое слово, застыв с чашкой в руках, бесшумно, но очевидно сглатывая, когда Гуанъяо говорит о невозможности получения доказательств… Да разве возможно не сделать невозможное для него?!
- Брат, - он все же не смог заставить себя отвести взгляда от его лица, на котором прочел лишь нежелание впутывать младшего в такие дела или, быть может, защитить? И пусть глаза брата были закрыты, но Мо с любовью разглядывал каждую ресницу, каждую напряженную линию, даже палец у виска притягивал взгляд… - Конечно возможно! Я готов, правда! С учетом всех обстоятельств, не так уж это и сложно. Не думай, что я боюсь такого, просто… - он закусил губу, прерывисто выдыхая и вот тут уже отводя взгляд в сторону, хмуря подведенные тонкие брови и пытаясь сообразить, как бы получше спросить… важное.
В какой-то мере это даже было бы забавным приключением, к тому же еще и дающим брату и клану дополнительные гарантии, подтверждающие обязательства клана Цзо перед Лань Лин Цзинь, но вот только…
- Эммм… - в несколько смешанных чувствах, чувствуя. как вновь алеют скулы и теплеют уши, Мо раскрыл веер и в лихорадочном танце мысли начал обмахиваться им, все еще не смея поднять на брата взгляд, - я только… не знаю… ты сказал, что если бы было надежное свидетельство… но ведь даже если я добьюсь своего, это ведь будет лишь мое слово против его, - он все же мельком глянул на Гуанъяо, прыснул неловким смешком и прикрыл улыбку веером, - что же будет считаться действительно стоящим доказательством?
Идея пришла внезапно, вновь вырвав из него тихий, но уже более уверенный смех.
- Быть может, личный подарок от главы клана? Только то, что он мог бы подарить любовнику, но никак не просто подчиненному или даже другу?
Если Яо одобрит это - как гора с плеч. Значит, он нашел решение. И значит, по приезду гостей следующая тренировка должна быть особенно неловкой на глазах у главы клана Цзо, дабы вынудить охочего до менторства мужа дать бестолковому отпрыску Гуаньшаня пару личных советов по части стрельбы из лука.
Было нечто по-настоящему умиротворяющее сейчас в том, чтобы просто сидеть рядом с Гуанъяо и обсуждать даже такие вещи. Он не чувствовал ни напряжения, ни вечно давящей ответственности, хотя то, что они задумали, едва ли не куда как сильнее помогает клану и лично Яо, чем все два года тренировок Мо Сюаньюя в клане Цзинь. Он прекрасно знал, как надрывается и действительно старается Яо ради того, чтобы быть достойным своего отца, чтобы тот, наконец, заметил, и сейчас был по-настоящему счастлив помочь тому в этом нелегком деле. И когда Цзинь Гуанъяо станет главой клана (а в этом Мо нисколько не сомневался), ему точно не найти самого верного поданного, чем Сюяньюй... Совсем скоро он и сам станет Цзинь официально, ученичество закончится, а верность и желание быть рядом никуда не денутся. Даже если Яо женится на той девице, ему будет достаточно того, что старший брат счастлив. Что бы тот ни попросил, сомнения будут лишь в том, как это сделать, но не в том, надо ли делать. Яо не тот человек, который не внушает доверие - ему помогать точно в удовольствие.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/887349.jpg[/icon]

Да как будто он хоть на мгновение смог бы усомниться в брате и его поддержке. Никогда. Ни за что! Но вместе с новой тёплой волной благодарности, приливом жара обожгло скулы и осознание того, что свидетельство Яо означает и его непосредственное… нахождение там, где… Хорошо, что лицо покрыто краской, несколько скрадывавшей последствия всего того, что успел напредставлять себе за эти краткие мгновения Мо. Тем более, что брат признал его план лучшим, а значит, возможно, хотя бы не станет свидетелем его…
"Это же будет мой первый раз… и если не с ним, то хотя бы… боги, Юй, о чем ты вообще думаешь?! Брат и без того возится с тобой, а ты бесстыдно жаждешь, чтоб он хотя бы наблюдал. Да. Хочу… что в том плохого? Это его никак не опорочит, не затронет, я даже точно знать не буду, что он там… что…"
Дальше размышления были слишком опасными - даже платье не скроет то, что грозило перерасти в очевидное напряжение тела. Мо вновь заглянул в глаза брата, прикрыв лишь на несколько мгновений лицо, просто скрыть смущение, а затем кивнул согласно: он понял, он добьется подарка такого, что неизменно станет доказательством. Для этого, он уже знал, хотя бы заинтересованность главой Цзо у него должна быть искренней, взаимной - завтра, как только глава и адепты клана Цзо прибудут в Лань Лин, ему придется присмотреться к мужчине тщательнее, перестать его избегать, но и прошлую свою реакцию при знакомстве не стоит забывать - хотя, такое, пожалуй, забудешь. Ведь тогда он попросту сбежал, как только понял, что прикосновения мужчины были далеки от тех, к каким обычно прибегали учителя стрельбы из лука. Но куда сильнее напугало другое - именно случай годичной давности обратил внимание Мо на то, что его чувства к Яо далеки от нормальных братских, что противными такие прикосновения от мужчины не были, и что он сам думает о Гуанъяо чаще, чем следовало бы. Особенно перед сном.
Срочно пришлось пить чай, так как горло невыносимо жгло от воспоминаний: он правда не хотел сейчас вспоминать все то, что тогда привело его в такое смятение чувств - кажется, он неделю вообще не мог толком общаться с Яо-гэгэ, потому что один лишь взгляд на его добрую, мягкую улыбку с незабвенными ямочками на щеках приводил в состояние, которое даже описать было трудно, не то что переживать все это. Дыхания не хватало, дрожь и жар ослабляли тело, а искреннее участие обеспокоенного старшего брата делало все только хуже - хвала тому лекарю, что послал тогда к Юю Яо: тот точно  определил причину "недомогания", но и не подозревал о том, что вовсе не понравившаяся девушка тому виной. А Мо радостно подхватил эту версию и лишь стыдливо отводил глаза.
Прямо как сейчас, когда брат поднял руку и, будто зная все потаенные мысли Юя, опустил его веер, прикрывавший лицо, взглядом выбивая дыхание из груди, лишая силы воли и привораживая. А затем он сделал такое, от чего Мо дышать перестал: снял ушамао. Честно признать, он ни разу до того не видел брата без ставшего одним из символов его личного солнца головного убора, и потому сейчас просто онемел от восторга, буквально впитывая образ, представший перед ним. Каждую черту, каждую прядь волос, движения пальцев, высвобождавших заколку из прически, улыбку, достойную кисти лучших художников… и рассматривая протянутую на ладонях заколку, Сюаньюй не верил, что это не сон, не обманчивая грёза, пока в легких не закончился предыдущий вдох. Тогда он, наконец, вспомнил, что надо бы дышать иногда, шумно глотнул горячий, напоенный запахом чая и благовоний воздух, взахлеб и со счастливыми слезами на ресницах рассмеялся, потянулся, наконец, за подарком, вовремя вспоминая о должном поклоне и чуть не ударившись из-за этого лбом о столик, улыбаясь все шире, не в силах уже сдержать слезы радости и через мгновение прижимая к груди, казалось, согревающую даже сквозь пальцы и одежду вещицу.
- Я буду хранить ее и беречь, как… как… - слов он не нашел, просто глядя восторженно в глаза Гуанъяо и улыбаясь тому, смахивая с ресниц и щек непрошенные слезы и сияя, вероятно, ярче всех золотых запасов ЛаньЛина. - Я не покажу ее никому, но буду носить с гордостью, брат! И я итак никогда не забыл бы… мне не нужны напоминания, правда! Я обещаю, что буду помогать тебе во всем, что бы ты ни попросил, Гуанъяо! Я… я не знаю, как еще подтвердить свои слова, но я клянусь, что никто и никогда не заставит меня навредить тебе.
Последнее он сказал со всей серьезностью, на которую способен лишь истово верующий. И сказано это было явно не в священной экзальтации - он правда думал, что никакие пытки мира не заставят его предать Яо. Лишь вынутая из-за пояса золотая булавка, тут же кольнувшая запястье Мо, стала свидетелем его клятвы. Он мазнул губами по каплям крови, выступившим на бледной коже, и уже твердо посмотрел в глаза брата, тут же слизывая кровь вместе с алой краской на губах. А затем он встал и поклонился ему, оглаживая яшму в пальцах и вновь преображаясь в "девушку".
- Господин Цзинь Гуанъяо, вероятно, устал за сегодня, - жест почтения, поклон и взгляд поверх рук. Взгляд, полный решимости исполнить то, что они задумали сегодня, он прямо сейчас пойдет готовиться, он не потерпит небрежности в деле, столь важном для Гуанъяо. Пожалуй, сейчас его взгляд был в чем-то похож на взгляд самого Яо, когда тот занимался важными делами клана. Просто сам Мо этого точно не ведал.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/887349.jpg[/icon]

Ему было стыдно появляться перед братом с фактически заплаканными глазами и бледным от бессонной ночи лицом - даже госпожа Цзинь, казалось, не проливала слез в зале предков, лишь словно застыла лицом, прекрасным, как всегда. А он... ревел, как пятилетка у себя в комнате, чтобы никто не увидел, то вспоминая обрывки встреч с отцом, то свои восхищение и желание стать для отца достойным сыном. А теперь он даже успехами своими, пусть несущественными, но явно уверенными, постоянными, не сможет его порадовать. И какая бы молва ни ходила о Цзинь Гуаньшане, Сюаньюй всегда считал его действительно сильным заклинателем, умным, пусть со своими слабостями и недостатками (а у кого их нет-то? разве что, у Гуанъяо?), но щедрым и умеющим справедливо управлять таким большим и богатым кланом человеком. Ему невероятно помогал Яо в этом всем, но ведь находить трудолюбивых и настолько сияющих талантами людей, как Цзинь Гуанъяо людей - это тоже своего рода... талант? И что бы ни болтали слуги и главы младших кланов о смерти отца, Юй упрямо считал, что все это сплетни и ужасные наговоры. Да, отец и правда был падок на женщин - что уж тут говорить если и он, и Яо по сути бастарды, - но чтобы вот такое! Это злило до слез, лишало покоя и сна, а потом вновь наваливались детские воспоминания, счастье от визитов отца, его руки, поднимавшие до, казалось, небес, сияющую улыбкой маму... и вот тогда слезы становились уже поминальными, полными горького сожаления, что много чего не успел сказать отцу.
С утра он уже успел понять, что, видимо, выжат этой ночью досуха, что глаза попросту отказываются вновь быть на мокром месте и теперь красны уже от сухости, словно в них песка насыпали и растерли. А потом еще и эти двое... Юй выслушал их несколько растерянно, но безотчетно запоминая все дословно - брату пригодится. Вроде бы растерянный взгляд переходящий с одного льстивого лица на другое, столь же "учтиво-масляное", действительно был не совсем уверенным, но Мо запоминал даже такие мелочи, как улыбки и прищуры в тот или иной момент. И по совершеннейшему наитию кивал согласно, пусть и вздыхал тяжко при упоминании почившего отца.
И все же, когда эти двое настояли на том, что он, де, признанный наследник Цзинь Гуаньшаня и теперь имеет все права на вход в Благоуханный дворец, Мо выразил сомнение. Однако, вновь не стал особо спорить, когда понял, что именно эти двое хотят от него - бумаги отца! Ох, как же сообщить брату? Ведь они наверняка будут следить... и как-то машинально двигаясь вслед за этими двумя в сторону личных покоев главы клана, Мо и не заметил, что стражи на входе даже вопросов ему не задали - открыли двери перед ним и также тихо закрыли. Но от чего-то он точно знал, что за ним продолжают наблюдать. Вздохнув, он двинулся по белым дорожкам к восхитительному дому, не сразу заметив того, кого, собственно, и не знал, как теперь искать, чтобы...
Он уже было радостно и с каким-то облегчением чуть не окликнул Гуанъяо, как тот повернулся к нему сам, кажется, тоже не ожидая увидеть его здесь. Мо поспешил навстречу, складывая перед собой в приветственном жесте руки и глядя поверх них на своего "спасителя" с явным облегчением смешанным с тревогой.
- Шисюн... - он вздохнул и, не зная, как еще сообщить брату о наблюдении, скосил глаза в сторону, надеясь, что очень проницательный и умный брат поймет намек, - я просто... очень волнуюсь перед предстоящим собранием. Мне сказали, что я должен присутствовать, но я же... я был на таком всего один раз, и то, в присутствии отца и с твоими подсказками, - он выпрямился и вытер вдруг проступивший над бровью пот, липкий и холодный - он и правда чувствовал себя неважно, находясь уже почти двое суток без отдыха. Посмотрел на дом пред ними, вновь лишь усилием воли не повернув голову в сторону ворот, лишь дернувшись взглядом в ту сторону. - Я знаю, у тебя сейчас очень много забот и без меня, но... если бы ты смог сейчас уделить мне хотя бы пять минут, чтобы вновь дать пару советов, я был бы очень благодарен тебе, брат, - он вновь уже в подтверждение просьбы поклонился, уже зная, что вроде бы справился.
Следить за своим языком и искусно играть не слишком далекого ума парня он научился за эти два года отлично.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Воскресенье, 2 августа 01:38)

Они не были близки с отцом. Наверное, никто не был, если судить по разговорам слуг, которые, как известно, знают и ведают больше, чем хотелось бы их господам. да и сам Юй это понимал отчасти интуитивно, отчасти, просто видел, что Цзинь Гуаньшань не подпускал к себе никого, не позволял вливаться в душу - слишком непозволительная роскошь для главы столь известного, могущественного и богатого, так? Но в эти дни Мо все равно чувствовал себя четырёхлетним ребенком, которому слишком жаль смерти отца, не случившихся разговоров и просто по-человечески обидно за него - разговоры и толки о его кончине ходили такие, что становилось мерзко.Потому-то он вполне искренне кивнул на полувопрос брата, соглашаясь с его "сложно поверить". В горле вновь запершило, стало слишком горячо и трудно дышать. Да что же это?!
Он сглотнул, глянув на покои отца, зябко повел плечами, но вновь согласно кивнул, памятуя о соглядатаях у ворот. Подниматься по этим ступеням было... странно. Он здесь бывал всего раз, и то во внутреннем дворике, а потому сейчас осматривался с неким благоговением и едва скрываемым любопытством - все здесь говорило о богатстве владетеля, однако, и о том, что дела он вести умел, иначе как еще объяснить удобство и порядок в рабочей зоне? Верно, даже если почти все письма выводили кистями писцы или Гуанъяо, то уж какие-то особые бумаги явно писались не в спешке и основательно.
- Я постараюсь, брат. Спасибо.
Держаться достойно, когда опять на ресницах слёзы непрошеные? Он поднял взгляд на Яо, до того колупавший ровный белый настил пола, прерывисто выдохнул и кивнул - он постарается достойно, потому что подводить брата сейчас - просто ужасно. Даже выпрямился, а все равно казалось, что брат выше, хоть это давно уже и было не так - Мо все еще рос, а все равно сутулился иногда, да и достоинство. с которым держался всегда Гуанъяо, не могло не возвышать его над другими, и оттого они всегда казались будто бы вровень по росту.
Яо вновь привлек внимание весьма мудрым словом, заставляя вдуматься и тут же тяжко вздохнуть, как вообще говорить о таком, если даже у дверей могут... а затем произошло то, что произошло.
- А? - он удивленно посмотрел на талисманы и... просиял восхищенной улыбкой. Кивнул, давая понять, что уяснил. Но сколь много еще способен его удивлять своими талантами Гуанъяо?! Он будто очнулся, выдохнул и вытащил из-за ворота верхней одежды рисунок, бережно развернул и передал Яо. - Мне это передали, сказали, что в кабинете отца не будет важного, что искать надо здесь, - он ткнул в зеркало на вроде бы самой обычной быстрой и изящной, но весьма точной, насколько мог верить своим глазам Мо, зарисовке обстановки внутренних покоев Благоуханного дворца. - Но, брат, - он нахмурился, кусая сухие от переживаний губы, - знаешь, что они убеждали меня найти? - он поморщился и потер лоб холодными пальцами. - Бумаги, подтверждающие, что наследником отца он оставляет меня! Но разве это возможно?! Неужели они не понимают, что я младше, и все знают, сколько ты сделал и сделаешь еще для клана! Они что, слепые? Или совсем глупые? Я у меня и толики твоих талантов нет, а ты... - сдержать неприкрытое восхищение во взгляде на брата он никогда не мог, и сейчас ему было действительно обидно за него и что-то похожее на гнев на дураков, не видящих дальше своего носа, поднималось в груди - черное и ужасно липкое. - Неужели столь очевидных для всех факт, что ты будешь самым лучшим главой за всю историю ордена Лань Лин Цзинь, для них не понятен?
Пальцы сжались в кулак, он уже до боли кусал губы.
- У меня нет никаких прав заходить сюда, а меня даже стража не остановила. Я боюсь... боюсь... а вдруг эти двое, - он назвал фамилии глав кланов и выглядел явно расстроенным, - что-то дурное задумали против тебя?
Он взял Яо за руки и в беспокойстве прижался разгоряченным лбом к его пальцам. Одна только мысль, что кто-то задумал принести неприятности или. о, ужас, причинить вред самому Яо, приводила его в ужас.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Кажется, он пропустил часть слов Яо - губы все еще пульсировали жидким пламенем от его прикосновения, в висках плавились вены, пульсируя от осознания... счастья? Он только что метался в неуверенности, смятении чувств и беспомощности, не зная, как помочь брату во всей этой ситуации с наследованием и, похоже, заговором, а вот уже в голове пусто-пусто от окатившего, словно из обжигающе ледяного водопада эмоций, непозволительных в условиях траура. Он кивнул согласно на увещевания о ненаивности, на вроде бы логичные рассуждения о "будущем главе ордена" - по сути, даже не очень понял смысл этого, просто провожая взглядом спокойного до жути Гуанъяо. Он никак не мог угадать его настроение сейчас, но точно был уверен, что Яо не так растерян, как он сам. И уж точно не пытается выкарабкаться из неуместно липких силков желания.
С другой стороны, именно это прикосновение заставило, наконец, перестать реветь и обратиться на то, что действительно важно здесь и сейчас. Он быстро вытер непрошеные слезы, швыркнул последний раз и выпрямился, кивая и идя вслед за братом, не думая о том, что он действительно слаб, и эту слабость могут использовать против Яо.
Но...
- Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, брат.
Это даже не обещание сейчас, а просто констатация факта, такого же непреложного, как то, что солнце греет, а вода в горных ручьях - холодна. И легкое удивление, сопровождаемое тихим пораженным вздохом в ответ на то, как покрылась едва заметной рябью вроде бы только что недвижная поверхность того самого зеркала, и уж точно чудесным волшебством было то, что Гуанъяо шагнул в этот золотистый омут и... пропал. Словно в воду нырнул, тут же успокоившую круги от движения. Но доверять Яо - как дышать. Ты этого не замечаешь, а просто следуешь за ним без особых вопросов, разве что чувствуешь, что они не будут во вред. Потому-то через пару мгновений он тоже уже находится по ту сторону невидимой двери, лишь ци барьера налипло на лице на секунду, тут же растаяв на нем без остатка.
- А? Что это, шисюн? Это... это правда скрытый проход? Я ни за что бы не догадался, правда! - он оглядывался вокруг, дивясь безупречному порядку на полках, от некоторых из которых тянуло мощным потоком ци, и не всегда ровной. К некоторым не хотелось не то что прикасаться, но даже близко подходить. Мо пошел вдоль полок, разглядывая искусно сделанные мечи, кинжалы, какие-то странные дощечки с невиданными доселе символами, стопками свитков и трактатами, и все аккуратно и явно по какой-то системе сложено так, чтобы это было легко найти. Но о цели визита сюда он вспомнил быстро, стоило лишь глянуть на спокойный, столько красивый профиль брата. Рука поневоле потянулась к заколке в волосах, под которой пряталась другая, скромная, но очень дорогая сердцу, куда более дорогая, чем ее немалая стоимость. Этот залог его любви и верности сейчас впился острием в кожу, пришлось поправить пальцем, но зато Сюаньюй занялся делом, внимательно читая названия свитков на полках и витринах, кое-где пришлось перебирать стопки бумаг. Пара трактатов вызвали смущение даже у уже искушенного в делах совместного совершенствования Юя, он быстро свернул деревянные дощечки обратно в свитки и отложил обратно. Отец правда, что ли, такое хранит... хранил здесь? Почему не в библиотеке?
- Я ничего не нашел, брат. А ты? - он уже лениво перебирал какие-то рисунки и чертежи на столе, пока брат занимался явно более сложными печатями на какой-то закрытой секции у дальней стены, когда между двумя из них выскользнул с тихим шелестом рукописный текст. Юй лишь вскользь пробежал глазами по нему и вскочил, взметнув вокруг себя кипу рисовой бумаги с нарисованными на ней пионами, какими-то схемами и небесам ведомо, чем еще. Сердце забилось чаще, он подбежал, перепрыгнув через низкий стол в одно движение, к Яо, передал ему бумагу и просиял улыбкой.
- Яо-гэгэ! Вот! Видишь! Ты, ты, а не я наследник! Я знал, что отец не мог выбрать того, кто не... ну... - он поднял на него взгляд вновь и прерывисто выдохнул, - ну, я явно не оправдал его ожиданий. А ты - да! - и тут он вновь нахмурился, кусая губу вновь. - Но... те двое... они явно знали содержимое завещания. Зачем же они послали меня за ним? Я не понимаю.
Он покачал головой, вновь вчитываясь в документ. И да, там значилось, что опекуном А-Лина и Мо Сюаньюя назначается вплоть до их совершеннолетия Цзинь Гуанъяо, равно, как и ему же вверено управление кланом Лань Лин Цзинь.
- Это какая-то бессмыслица, - он отрицательно помотал головой, плохо соображая. Нет, отец, все же, мудрый человек, а эти двое... - Ох... может, они хотели подделать документ? Но ведь на нем уже магические печати и заклинание... Тогда...
И вот тут смутная догадка вымыла из его лица краску сильнее, чем до того - горе. Он поднял взгляд, полный ужаса, на Яо.
- Уничтожить? Они хотели его уничтожить... ох...
По мере того, как он осознавал этот факт, пальцы сжимались в кулаки, закипавшая в них ярость и злость на предателей невольно выходила наружу - он был так зол последний раз, пожалуй, лишь когда дрался с кузеном Мо за то, что тот обзывал маму! Да как они смеют?! Это же воля отца!
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Среда, 26 августа 17:13)

Он испугался за брата, как только тот начал бледнеть на глазах, пока читал завещание отца - тут же оказался рядом и присел на колени, положив руку на плечо самого дорого на свете человека, обеспокоенно заглядывая тому в лицо. Пожалуй, в таком состоянии Мо его не видел ни разу, а всегда спокойный, уверенный в себе и с улыбкой принимающий удары судьбы Гуанъяо сейчас выглядел так, словно сам отец явился пред ними призраком. И все же, причиной потрясенного вида Яо была явно бумага, что находилась в его руках.
- А? - не сразу сообразив, что брат говорит о злосчастной бумажке, он было подумал, что... пришлось помотать головой, приводя свой разум в хоть какое-то подобие хладнокровия, потому столь редко обращавшийся за помощью Яо попросил о такой малости, что Юй моментально оказался на ногах. - Да, конечно! Я сейчас!
Он заметался по тайной комнате, пытаясь углядеть в сокровищах и рядом с явно рабочим столом кувшин с водой или иным напитком, но чайник искусной работы был пуст, а у жаровни в углу не оказалось воды. Пришлось заверить брата в том, что "я быстро!", и скрыться за едва заметно мерцающей поверхностью зеркала. Интересно, все же, что не покажи ему Гуанъяо вход, Сюаньюй бы и не подумал на абсолютно недвижную гладь отражающей поверхности, что это портал в скрытые покои главы клана. Невольно пришла на ум тревожная мысль, не могут ли недоброжелатели Яо навредить ему, просто разбив эту гладь или как-то испортить со стороны входа поверхность - надо будет не забыть спросить.
А вот в кабинете отца нашлась уже и вода в серебряном кувшине, и чашки. и даже сладости - подумав секунду, Мо решил, что сейчас Яо не помешали бы и они - просто поддержать силы. А если и откажется, то ничего страшного - просто лучше предложить, чем нет. Мо просто подхватил поднос с этими закусками и водой, убедился, что талисманы тишины все еще на своих местах и исправно работают, еще раз подивившись с гордостью, насколько же силен брат, как заклинатель, и лишь тогда юркнул обратно, замешкавшись на долю мгновения перед зеркалом - это было не просто непривычно, как невероятно и само по себе отдавало одной на двоих тайной. А еще он был рад за Гуанъяо и, в какой-то мере, за отца, который, пусть и не успел объявить во всеуслышание о своем решение о наследнике, но, Юй чувствовал, в любом случае ценил способности среднего сына, хоть отношения их были далеки от безоблачных.
- Вот, Гуанъяо, - он уже поставил на столик рядом с братом поднос и наливал воды в чашку, - может, съешь еще парочку кусочков засахаренных лепестков шиповника? - он подвинул к нему изящную тарелку со сладостями и улыбнулся: кажется, брату уже лучше. - Жаль, что здесь нет окон - свежий воздух не помешал бы...
Передавая чашку воды Яо, Мо коснулся его пальцев и почти сразу одернул свои, стоило лишь чашке из тончайшего фарфора оказаться в руке брата: он старался в последнее время как можно реже так напрямую касаться старшего, потому что утихомиривать тело с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. И пусть любовники из знати в какой-то мере усмиряли это жгучее, запретное желание, но сны с участием Яо становились все более откровенными по мере того, как сам Мо набирался опыта наяву. И все же, он бы никогда не посмел даже предложить женатому, и счастливому в браке брату... даже самую малость - это как храм осквернять. Тихо вздохнув, он погладил брата по плечу, благодаря лучших портных Ланьлина за несколько слоем плотной ткани, затем просто плюхнулся на ступеньку рядом с Гуанъяо.
- Знаешь, я думаю, что отец, хоть и не показывал этого никому, а все равно гордился таким сыном, как ты, Гуанъяо, - он чуть грустно улыбнулся ему, повернув голову и положив ее на подтянутые к груди колени, охватив их руками. - Иначе он бы не доверил тебе никогда то, что не доверил бы никому вообще. Может, он и сомневался, но он сомневался во всех, ты же знаешь...
Он вдруг вспомнил, о чем говорил до этого и нахмурился.
- Эти... эти... Яо, впереди собрание кланов нашего ордена и... и почти все теперь на твоей стороне. А те, кто не смогли укусить исподтишка тебя, теперь будут лаять в открытую. Но с этим завещанием, которое они явно хотели уничтожить, у них на первых же их поганых словах голоса сорвет.
Почему-то его это веселило - к концу размышления вслух он даже в ладоши хлопнул, злорадно торжествуя и откровенно радуясь за брата. Все правильно: пусть кусают локти теперь и злобно скрипят зубами - на большее они уже не способны.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Ловить каждое движение, слово брата, каждый его взгляд и даже намек на оный - привычно. Он никогда не видел, конечно же, давно погибшего старшего брата, Цзинь Цзысюаня, но слышал слишком много восхищенных слов о нем, в том числе и от самого Гуанъяо, чтобы не проникнуться хоть малой толикой уважения даже к мертвецу. Но не более того. Возможно, встреться они, все действительно было бы иначе, а на Яо не лежал бы такой кошмарный груз ответственности теперь, но что есть, то есть - Вэй Усянь и правда лишил клан старшего из наследников, тем самым дав повод для сомнений слишком многим в ордене - именно поэтому они с братом теперь вынуждены думать над тем, как не допустить раскола. Вернее, как всегда, думает, в основном, именно Яо. А он так, на подхвате, чем несказанно рад, признаться - ему привычнее и куда сподручнее выполнять просьбы Яо, помогать ему, чем что-то решать самому. Кто-то назовет это трусостью и бесхребетностью - ну и пусть. Лучше отличный исполнитель, чем дурной глава.
- Конечно, брат! - даже мысли о непослушании не возникало никогда. Только не с Яо. Его решения всегда казались мудрыми и правильными, даже если шли в обход некоторых правил, но ведь Мо не дурак, понимает, что в делах управления столь богатым и могущественным кланом иначе и нельзя. - Ты только скажи, и я сделаю все, что в моих силах.
Он подлил ему еще воды. Надо бы сходить за чаем, но такая беготня вызовет подозрения, проще позже позвать слуг уже в покои отца... нет, покои Яо. Уже его. Придвигая чашку к Яо, он внимал каждому его слову, ловил малейшие нюансы и... представлял все то, что тот озвучивал. И по мере того, как эти картины живыми воплощениями вставали перед взором, Мо менялся в лице. Сначала он слушал, склонив голову, едва заметно кивая, понимая, к чему клонит брат, в итоге замерев перед ним, словно завороженный. И это словно... ему давали сейчас не просто задание уровня "улыбнись, кому надо, и выведай пару фактов", и даже не залезть в постель к главе мелкого клана, сомневающегося в Яо и его способности сохранять лояльность Лань Лин Цзинь.
О, нет...
Сейчас на кону было нечто куда большее, чем просто оппонент, которого стоит немного подвинуть с дороги. Сделает ли он? Гуанъяо говорил об этом так, словно ни мгновения не сомневался в способности младшего брата провернуть все это, но он и правда никогда бы не стал настаивать на том, чего сам Мо не захотел бы сделать. От прикосновения он даже забыл, как дышать, просто наслаждаясь моментом и желая лишь одного - чтобы он длился вечно. Совсем отдаленно кольнуло сожаление, что это прикосновение, столь доброе, теплое и ободряющее, полное веры в него, никогда не перерастет в нечто большее. Пальцы свободной руки машинально нашарили мешочек из шитой золотом парчи на поясе, где хранилась величайшая по мнению Юя драгоценность - яшмовая, вроде бы простая, но столь утонченно-изящная заколка брата, когда-то подаренная ему в день, когда он сам думал, что это конец - признания в любви к своему же родному брату обычно никому не прощают, уничтожают на корню, но доброта и мудрость брата, который, конечно же, не мог ответить взаимностью ни при каких обстоятельствах, тогда покорила окончательно.
И он позволил себе, все же, перед тем, как добровольно нырнуть в долгий период отчуждения, погладить большим пальцем его запястье, насколько смог.
Сделает ли он?
Мо опустил взгляд, вероятно со стороны это могло показаться сомнением в ответе, но глаза на мгновение закрылись, ресницы дрогнули лишь несколько раз, а затем Сюаньюй поднял взгляд на Яо, уже совершенно иной: полный если не страха, то безотчетных, начавших зарождаться сомнений. Дыхание участилось, он нервно отдернул задрожавшую вдруг руку, сглотнул шумно и стремительно встал, словно его, как марионетку, дернули за ниточки вверх. Взгляд забегал, уклоняясь от всегда внимательного и мягкого, даже теплого и спокойного взгляда Яо, страх теперь, вероятно, исходил от Юя волнами.
- Д-да, конечно, брат. Я никому не скажу! - было видно, ка кон старается сдерживать эмоции, особенно это болезненное, удушающее недоверие, "вдруг" возникшее между братьями. - Прости, мне надо... надо подготовиться к Совету клана!
Он резко поклонился, выставив перед собой руки и скрестив чуть подрагивающие пальцы.

Через какую-то шестую часть палочки он уже брел понуро по аллее, ведущей в его комнаты, нервно оглядываясь и вовсе не выглядя столь беззаботным, как обычно. А еще через столько же времени он, нервно исхаживая гостиную и заламывая пальцы, кусал губы и рассказывал все то, что ставит его жизнь под угрозу. Умолять о покровительстве этих двоих было легко, равно как и обещать им то, чего те все равно никогда не получат. Просьба о снятии столь пристального надзора мадам Цзинь, правда, вызвала у них сомнения в собственных силах, но обещание добыть печать отца крайне быстро сделало их более сговорчивыми.
- Молодой господин понимает, конечно же, что когда, - они даже не сомневались теперь в собственном успехе, - он станет главой клана Лань Лин Цзинь, ему понадобятся преданные и мудрые советники, которые не предадут его никогда?
- А? - Мо швыркнул, затравленно глянул по сторонам и, "не сразу сообразив", изменился в лице, закивав согласно. - Я был бы счастлив, если бы у меня были такие союзники, как вы! Оба! И... я... наверняка я мог бы доверить вам воспитание моего племянника - у меня это вряд ли получится!
Он достал из-за пазухи платок, промокнул слезы и шумно высморкался, судорожно выдохнув после этого, будто бы с облегчением.
Уже через день печать "отца" была у этих двоих...[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Он ведь знал это давно.
Так почему подтверждение вдруг прошлось по сердцу жуткой, разъедающей болью? Он всегда знал, видел, как Гуанъяо трепетно, нежно и глубоко любит Цинь Су, он не мог не чувствовать родство таких чувств с тем, что испытывал сам к Гуанъяо. Так почему? Быть может все дело в том, что узнал кто-то еще?
Листы рисовой бумаги прожигали, казалось, одежды насквозь, сминали нехорошим жаром кожу и ребра, а затем охватывали тягучим, что та лава в горах Цишань, смятением сердце. И без того в эти дни брату тяжело, равно, как и невестке, и большинству обителей этого дома, но Мо сейчас даже был отчасти рад, что Гуанъяо позвал его сам - он уже несколько часов не решался пойти к старшему брату, мечась по своим покоям, словно зверь в клетке. А все из-за нескольких листков с дурными вестями.
Вернее, вряд ли это новость для Яо - Сюаньюй не дурак, хоть и кажется таковым чаще и большинству. Если о таком знает служанка госпожи Цзинь, то уж Яо точно...
"Знает ли Цинь Су?" - Мо потер лоб ладонью и понял, что холодный липкий пот словно паутиной покрыл его, снедая остатки спокойствия, тревожа еще и тело. - "Это не мое дело, и мне ли судить? Мне ли? Если Яо так искренне ее любит, то мне ли не понять его любовь к ней? Даже если она... его сестра по крови?"
Племянника Мо искренне любил, ведь он был плоть от плоти горячо любимого брата. Он бы заботился о нем всю жизнь, даже оставаясь на вторых ролях, даже не слишком заботясь о собственной карьере и упуская шанс за шансом. Но убийцы проникли в Башню Золотого Карпа столь внезапно, что никаких сомнений в том, что их намерения были явно политического характера, ни у кого не оставалось - слишком уж мало времени прошло с тех пор, как Гуанъяо столь возвысился. Мо в ужасе сознавал, что при тех сведениях, которые он получил сегодня, ужасная смерть Жусуна, возможно, была предрешена. Уж лучше так, чем всю жизнь страдать от...
Мо замотал головой, отгоняя лишние мысли - брат ждет. А он стоит тут на тропинке, ведущей сквозь сады к Благоуханному дворцу, и все медлит. Он не хочет сейчас говорить о таком с Гуанъяо, не хочет обременять его еще большими проблемами, но надо. Если узнал он, может узнать и кто-то еще. Надо. Вдох-выдох, он кивнул слуге у ворот и зашагал за ним, чтобы уже на пороге личных покоев брата заставить себя хотя бы не теребить по дурной и старой привычке пояс.
"Он так бледен, явно не спал в эти дни, и эта печаль в глазах... но все равно старается подбодрить меня. И да, убийцы..."
- Это ты прости, брат, что не пришел раньше - я думал... думал, вам с невесткой понадобится... время.
Он убедился, что слуга закрыл дверь за собой сразу же, как оставил на столике чайные принадлежности и сменил курильницу. И лишь когда тень за резной дверью истаяла в полуденном свете, он бросился к брату и вытащил из-аз пазухи чуть смятые, теплые от его тела листы. Руки дрожали, пока передавали их Яо, а сам Мо смотрел на последнего не отрывая полного тревоги взгляда.
- Я нашел их у служанки Цинь Су, - шепот вышел хриплый, сбивчивый. - Уверен... вернее, предполагаю, но почти точно, что только что высохшие чернила еще никто не видел, - он сглотнул, давая брату прочесть, прерываясь на рваный, неуверенный вздох и тут же запивая его чаем. Без сил опустился на подушки у столика, кусая губы и пытаясь не расплакаться, как ребенок, успевший рассказать что-то важное тому, кому доверяет больше всех на свете. - Её... ее не надо ли.. ну... срочно выслать куда-нибудь, Гуанъяо?
Он знал прекрасно, что такое решение ничего не решит, но в некоторых моментах умел обманывать и обманываться сам не хуже, чем играть на публику. Он и слова не скажет о родстве мужа и жены, потому как будь его воля и законы на его стороне, он бы предложил Яо все то запретное, о чем мечталось.
Не ему судить.
Он лишь хочет, чтобы брат был счастлив.
А цена? Цену он сам заплатит любую.
Просто сейчас важнее Яо.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Среда, 6 января 00:42)

Что он думает? Взгляд никак не оторвется от пригладивших сгибы на бумаге пальцев, что вообще он может думать об этом? И брат ведь не спрашивает о чем-то, что и без того очевидно, Мо знает, что он знает его мнение и без этого, даже если его не озвучивать. Но то, что такой секрет сам по себе может вызывать смешанные чувства даже у видавшего виды Мо Сюаньюя, видимо, вполне допускается Гуанъяо.
Мо вздохнул чуть громче и чуть длиннее, чем следовало бы, но улыбнулся, хоть и несколько грустно. Коснулся пальцами резной ширмы рядом, оглаживая плавные и гладкие изгибы пиона.
- будто я бы не понял твоих чувств, Гуанъяо, - он он сглотнул, подняв взгляд на него и внезапно даже для себя покраснев. - Ведь сам признавался в... том, что для иных неприемлемо еще больше чем... - он кивнул на письмо в руках брата и покачал головой, прикрыв на миг глаза, а в следующую секунду тепло улыбаясь ему. Тепло и чуть грустно. - Я... понимаю. Правда.
Еще тише, еще более в пол - взгляд. Где-то внутри нехорошо так и мерзко оскалилась ревность, замешанная на том, что А-Су досталось то, что никогда не досталось бы ему самому, но он это знал с самого начала также четко и верно, как то, что ночью не бывает на небе солнца, а днем лунный свет не затмит солнечного. Ему совсем немного горько от этого, но еще сильнее - страшно. За брата. Потому что кто-то знает его секрет, и этот кто-то - не он сам. В себе он уверен даже под пытками, сам он не выдаст ни единой тайны, что узнал за эти годы рядом с Яо.
И наверно потому от слов последнего задрожала мутная пленка перед глазами, а он поднял взгляд слишком резко, чтобы не пролить совсем не уместные сейчас слезы. Шаг порывистый и в духе Мо - он позволял себе то, чего многие в их с Яо мире не могли, пользуясь славой явно не образчика благопристойности. Объятия, возможно, слишком крепки, а выросший почти на голову выше Сюаньюй теперь совсем иначе чувствует Яо, но счастливая улыбка все такая же, как два года назад, когда он решился признаться и не был выгнан взашей. Когда брат позволил остаться рядом, помогать и даже восхищаться вполне открыто.
- Никто и никогда не узнает от меня, Яо. Не буду клясться, ты и так знаешь это, - он, наконец, отшагнул, отпуская с толикой сожаления плечи в белой вышитой ткани, вздохнул и потер шею, почти виновато. - Но... кто-то знает. Я... боюсь за тебя, Яо.
Он нахмурился, кусая губы. После смерти отца они вели игру, которая всех вокруг устраивала - игру в мнимое соперничество двух братьев, пусть и прикрытое законом. Мо на публике боялся Яо, Яо был неизменно вежлив и заботлив с братом, но главы кланов уже "знали" ровно то, что им положено было знать - Мо слишком глуп и делает ошибки, недопустимые для будущего главы клана. Да и в  семью он официально принят не был отцом, фамилию Цзинь так и не получил, пусть и признан сыном. Самого Мо это устраивало более чем, только вот некоторые считали, что он (даже такой развратный и глупый) куда как более удобная пешка в чужих руках, чем Гуанъяо, который совсем не пешка. Наедине с Яо он мог себе позволить смотреть на него также, как Цинь Су, вне четырех стен - игра становилась реальностью, с которой он справлялся легко, но которая ему претила. И он боялся, что однажды не справится, что однажды...
Пальцы отпустили плечи Яо, мазнули вдоль его рукавов к локтям, вновь чуть сжались на вышитых пионах и окончательно распрощались с чужим телом.
- И я... - он должен сказать, чтобы это не стало дурным сюрпризом для Яо. Просто обязан, иначе расхлебывать последствия будут они оба, но Яо будет куда как сложнее. - И я боюсь, что не выдержу. Ты.. слишком красивый. И я отчаянно завидую А-Су. Нет, я никогда бы не сделал ничего дурного в ее сторону, - поспешил оправдаться он, все еще не поднимая взгляда, но вздох был прерывистым и тяжким, у него плохо выходили покаяния, он в своих чувствах почти не... почти не раскаивался. - Просто мне все сложнее не назвать твоего имени с другими, а на официальных приемах ты... я боюсь себя выдать перед ними всеми даже взглядом на тебя. Что.. что, если я тебя подведу, Яо?
Он вытер глаза, вновь вздохнул и на мгновение глянул на брата, просто чтобы понимать, сколько опять он принес в его жизнь проблем.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/522553.jpg[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Понедельник, 18 января 00:12)